Одна девочка смотрит на скатерть—узкую скатерть-дорожку на кофейном столике в своей гостиной. Эту скатерть—черную, с огромным «цветиком-семицветиком», разрезанным по центру—девочка сама сшила пару недель назад из плотной икеевской ткани. По одному из лепестков, лимонно-желтому, расползается кофейное пятно. Девочка любит эту скатерть, которая, считает девочка, оживляет ее уставшую гостиную с плетенными корзинами книг по периметру и просевшим диваном, покрытым чернильными пятнами, цветными молескинами и альбомами для рисования, карандашами и клочками бумаги. Никак у этой скатерти не получается провести на столе дольше получаса: на ней сразу появляются пятна. Сейчас это кофе, а в первый раз это был шоколад, а потом какая-то бобовая паста…
Так всегда, думает девочка. Так всегда: на новом сарафане через пятнадцать минут появляется чернильное пятно, на любимой майке—подтек от кофе. Или—почему-то становится по обиде в один ряд—когда у тебя воруют кошелек два раза в один и тот же день, сначала с предпоследними, а потом последними деньгами. Или, как тогда, когда она училась в университете, и у нее украли студенческий билет. Походы в деканат были унизительными—пухлогубая секретарша, прозванная Мальвинкой за нелепую прическу с бантом, как у голубоволосой возлюбленной Буратино, со студентами женского пола говорила ядовито, сквозь зубы. А когда студенческий, наконец, восстановили, он снова исчез. В тот же день, при загадочных обстоятельствах! Девочка оставила студенческий на вахте общежития, где жил ее одноклассник,—так требовали правила—а когда вечером уходила, вахтерша не нашла его в висевшем на стене за ее спиной, разделенном на клеточки для ключей, фанерном стенде.
Тогда—вахтерша лениво пожала плечом и прошелестела бледными рыбьими губами: «Можа, хто по ошибке ўзяў»—девочка почувствовала в горле спазм бессилия перед чем-то в разы больше ее, тупым и равнодушным. А сейчас, глядя на кофейное пятно на скатерти в своей уставшей гостиной, девочке кажется, что во всем этом есть какой-то большой смысл, который она просто не может разгадать. Как будто вселенная требует внимания, говорит с ней на каком-то сигнальном языке, вроде азбуки Морзе, а она никак не может расшифровать сообщение.
****
